Попадать, так с музыкой - Страница 13

К концу недели я уже полностью пришла в себя и в субботу провела небольшое показательное выступление. Разбег, пару раз подъем разгибом, потом переход на шпагат, прогиб назад и подъем через мостик в стойку. Прошлась колесом по площадке. Затем вращения на турнике. И в заключение небольшая пробежка на руках, в конце которой три отжимания вверх ногами. Зрители, то есть бойцы, впечатлились. Настало время объяснить всем им важность растяжек и гибкости. Беда была в том, что подавляющее количество бойцов умели только читать, писать и немного считать. Законы физики и тем более анатомия для них темный лес. Поэтому просто сказала, что без упомянутых растяжек они никогда не сумеют в полной мере овладеть всеми приемами. Просила поверить мне на слово. Кажется, уговорила.

Для двух взводов со «старичками» добавила бой с двумя противниками. Им тоже говорила про растяжки. Но с этими легче. Все-таки служба в армии, а тем более в войсках НКВД, повышает общий уровень и интеллект.

В субботу банный день, поэтому вернулась раньше — привез Сергей, у которого оказались какие-то дела в здании НКГБ. От нас, кстати, это здание находится минутах в пяти пешего ходу. Вася рассказал, что до освобождения в этом доме жил помещик, а в том доме, где мы квартируем, жили его слуги. Перед самым приходом Красной Армии помещик убежал и все слуги удрали вместе с ним. Осталась только Марфа Ивановна. Ей бежать было не к кому, а новой власти она не боялась. Вот и осталась она хозяйкой нашей небольшой общаги.

Вася тоже закончил свои дела раньше, и я упросила его немного пройти со мной по городку. Вспомнила и задала важный вопрос:

— Вася, а можно здесь у кого-нибудь брать уроки немецкого языка? Все-таки граница Германии недалеко, поэтому хорошо знать язык соседа. Я-то на немецком знаю только несколько ругательств.

Он несколько оторопело посмотрел на меня:

— И где же ты их выучила?

— Да не учила я их совсем. Просто читала «Похождения бравого солдата Швейка», а там этих ругательств хватает. И почему-то такие выражения легче всего запоминаются.

— И какие же ругательства ты запомнила?

— Donnerwetter, Leken Sie mir Arsh.

Услышав второе выражение, Вася вдруг ехидно усмехнулся и заявил:

— Я не прочь!

Я вначале не поняла, но потом до меня дошло. Ой, как стыдно! Вот змей, заставил честную девушку так краснеть. Он знает перевод и понял, что я это поняла. Но делать нечего. Надо тему продолжать.

— Так как с немецким?

— Тут со старых времен остался некий Оскар Францевич. Он сейчас учит детей в школе немецкому. Мы за ним присматриваем, но пока все чисто. Можешь попробовать позаниматься с ним, я поговорю — органам он не откажет. Только следи за собой. Ничего лишнего. Учишься, платишь за учебу продуктами (я помогу), и все. Точка. Никаких разговоров о себе и тем более обо мне и о твоей работе. А будет спрашивать — сообщай мне. Пойми, это может оказаться серьезно.

— Поняла. Буду учиться и тебе докладывать. А теперь вопрос из другой оперы. Скажи, вот то нападение, в котором я случайно участвовала, произошло далеко отсюда?

— Что считать далеко. По расстоянию примерно километров пять. Пешком далеко, на мотоцикле почти рядом. А что тебя интересует?

— Да вот, завтра воскресенье — занятий нет, хочу сходить туда. Может, если окажусь на том месте, то память вернется.

— Ну сходи, попробуй. Только у меня завтра будут дела, и тебе придется добираться туда одной. Не боишься?

— А чего бояться. О том, что я туда собираюсь, знаешь только ты. Никто за мной здесь не следит. Да и туда я не пешком пойду, а устрою пробежку. Фиг меня кто догонит. Автомобили-то только у наших.

— Ну, ты рисковая девушка. Ладно, в конце концов, это твоя голова.

Утром, сразу после традиционного стакана молока с хлебом, я оделась в свою тренировочную форму, вышла, осмотрелась и побежала. Прохладное апрельское утро, но солнышко уже встает. Днем будет тепло. А мне надо найти рюкзак, кое-что оттуда достать, а остальное перепрятать подальше и понадежнее. Воздух чистый, сплошная экология, бежать одно удовольствие! Только надо отсчитывать километры. Впрочем, если поглядывать на кювет, то следы свалившегося туда автобуса еще должны быть хорошо заметны.

Так оно и оказалось! Следы колес, поломанные ветки кустарника я увидела издалека. Время не засекала, но по внутренним часам так примерно и выходило, что минут за сорок пробежала около пяти километров.

Осмотрелась — никого. Теперь в лес. Вот, кажется, где я лежала? Так, а где та ель? Ух, в темноте я не разглядела, а теперь вижу, что тут несколько больших елок. Придется залезать под каждую. И при этом следить, чтобы на одежде не осталось иголок, а то могут возникнуть непредвиденные и очень нежелательные вопросы. Например, куда перепрятала парашют? Поэтому сначала выломаем палку — вот эта подойдет. Через пару минут я поднимала палкой нижние ветки и разглядывала, что там внизу. У третьей елки мне повезло. Вот он, рюкзачок! Как я по тебе соскучилась. Теперь можно не беспокоиться за лекарства, за инвентарь и вообще под готовка теперь пойдет по плану. Вот только как его поаккуратней вытащить? Я остановилась и призадумалась. Вдруг за спиной раздался знакомый голос:

— Тебе помочь, Анна Николаевна Истомина?

Я подскочила от неожиданности и развернулась. Конечно, это стоял лейтенант Вася, заложив руки за спину, и радостно лыбился на меня. От неожиданности я ляпнула полную глупость:

— А как ты сюда попал?

Он улыбнулся еще шире и ничего не ответил на этот дурацкий вопрос. Он знал место и знал, что я тут буду. И либо приехал заранее, либо пробрался какими-нибудь тропками, срезав часть пути. Скорее первое. Мотоциклом быстрее, чем бегом, поэтому я ничего и не услышала — он меня просто здесь ждал.