Попадать, так с музыкой - Страница 46

Про связь Аня уже все сказала — я только присоединюсь и отмечу, что артиллерийская стрельба без корректировщиков, имеющих надежную связь с командованием, ничего не даст, кроме бессмысленной траты боеприпасов.

Вася прекратил доклад и посмотрел сначала на генерала, а потом на майора.

— Да, Василий Петрович, — запыхтел Окулов. — Озадачили меня твои ребята. Можно сказать, мордой в грязь окунули.

— Окунули, Федор Саввич. Честно говоря, я сам не ожидал, что у тебя столько проблем. Есть еще одна проблема, про которую ты, возможно, не вполне знаешь, а они вообще не в курсе. Наверху уверены, что наша армия находится в полной боевой готовности и в любой момент может ударить так, что от противника мокрое место останется. А твой командующий округом изо всех сил эту уверенность поддерживает. Представляешь, во что все это может вылиться, если наверху нет достоверной информации о том, что творится внизу. Как они смогут командовать? Так что давай, товарищ генерал-майор, сделаем так: два дня тебе на составление плана по устранению замеченных недостатков. Копию этого плана присылаешь мне, и я прилагаю его к своему докладу по второму варианту. И еще. Подтверди, что на моих ребят ты больше не обижаешься, а то вон Анюта совсем погрустнела.

Генерал посмотрел на нас с Васей, потом перевел взгляд на майора и неожиданно сказал:

— Не буду обижаться, если Аня еще пару недель с моими разведчиками потренируется.

— Сейчас не могу обещать, — ответил майор, — так как тут появились серьезные дела, но вот в самом начале июня попробую ее снова к тебе откомандировать.

Окулов наконец улыбнулся и вышел.

Интересно, а какие такие дела требуют моего присутствия здесь?

— Знаешь, Анюта, — сказал мне Вася за ужином, — обстановка в городе и во всем районе становится все тревожнее. Сведения о крупных бандах к нам больше не поступают, но о мелких группах слышим почти каждый день. То в одном месте налет на правление колхоза, то в другом — в секретаря партячейки стреляли. И создается впечатление, что действия этих групп кто-то координирует — назначает день, а может быть, и час. И планирует так, чтобы нам приходилось постоянно мотаться из одного края района в другой. Мы тут с майором помыслили и пришли к выводу, что координатор сидит, скорее всего, у нас в городе. Как паук в паутине — дергает то за одну паутинку, то за другую. А в самом городе запрещает теракты проводить, чтобы тут случайно его эмиссаров не прихватили в какой-нибудь облаве.

Я поскребла ложкой по тарелке, подбирая остатки каши, и спросила:

— А почему бы вам не провести пару-тройку облав просто так, для профилактики.

— Так ничего не даст. Если бы где-то стреляли, что-то взрывали, то был бы хороший предлог для массовых задержаний и серьезных обысков. А так — что можно сделать? Без оснований устроить массовое прочесывание города? Немедленно нажалуются в область, что беспричинными облавами и обысками настраиваем против Советской власти мирное население. А секретарь райкома может и поддержать — ему и так очень тяжело, а мы такими действиями усугубим. Конечно, у НКГБ большие полномочия и серьезных оргвыводов не будет, но по рукам могут дать. Скажут, что вы недавно уже выслали всех подозрительных, так почему никак не успокоитесь. Пустой город никому не нужен. И тогда уже придется в дальнейшем действовать все время с оглядкой. Оно нам надо?

— Нет, не надо. А есть ли у вас с майором кто-нибудь на подозрении?

— Даже не на подозрении. Уже есть серьезные показания на местного ксендза. Недавно пограничники передали нам нарушителя, который оказался агентом абвера, направленным именно к ксендзу. Нас с майором, правда, это удивило, так как мы предполагали, что ксендз работает на англичан — именно с ними всегда дружили поляки, да и польское правительство в изгнании сейчас в Англии. А вот ксендз оказался агентом абвера.

— Подожди, подожди. А что такое абвер? Я уже третий раз слышу это слово.

— Абвер — это немецкая военная разведка.

— Так получается, что поляк работает на немцев, захвативших его страну?

— Получается так. Видимо, ненависть к москалям перевешивает ненависть к немцам. А может быть, он и в Польше был агентом абвера. Но просто так, без видимых причин, провести полный обыск в костеле и арестовать этого чертова ксендза мы не можем! Те же англичане начнут вопить о преследовании католиков.

Последние Васины слова вызвали у меня какие-то смутные ассоциации. Я решила кое-что уточнить:

— Васенька, а сколько входов в костел?

— Один парадный, через который входят все прихожане, один служебный, через который ходит прислуга, есть еще дверь в погреб, через которую затаскивают всякие грузы и засыпают уголь для отопления. Недавно мы узнали, что есть еще тайный ход — нашему человеку прежний служка как-то по пьяному делу проболтался. По этому ходу, кстати довольно новому, одной из ночей мы дошли до двери в комнате внутри костела. Но ничего интересного в этой комнате не обнаружили, а по всему костелу лазать поостереглись. И вообще назначение этого хода совсем непонятно — ксендз ведь может свободно общаться с любым верующим наедине. Для этого достаточно только зайти в исповедальню. А за всеми прихожанами следить — сил не хватит. Мы пару недель дежурили у тайного хода — безрезультатно. Может быть, этот ход нужен как резервный, когда начнутся какие-то активные действия. Вполне возможно, что его прорыли прямо перед приходом наших войск.

— А если бы вы просто ночью через какой-нибудь из ходов проникли в костел и тихохонько ксендза захомутали, что тогда?